О Войченко

История блистательного творческого тандема Цеслер & Войченко вступила в новую фазу. Ощущение – будто где-то внутри рухнула одна из башен-близнецов. Пейзаж стал другим: исчезла очень значимая координата-вертикаль. Думаю, Сергей и не подозревал, как велико число людей, которые будут чувствовать именно так. Может, мы и сами этого не подозревали. Скольким разбросанным по всему миру людям, оказывается, важно было просто знать, что где-то там, в далеком г. Минске, в мансарде-мастерской, в торце знаменитого стола всегда, или почти всегда сидит Войченко (многие считали, что он там и жил) и думает карандашом на бесчисленных листках под кофе и сигарету, под кофе и сигарету… Почему не вынула из урны хоть пару на память? Смотришь иногда на что-нибудь из искусства, и вдруг мелькнет: а ведь Войченко сказал бы на это: «Лажа». «И правда лажа», - ответишь ему мысленно. И всё. В профессиональном отношении он был точным индикатором качества: его интуиции и чувству стиля можно было доверять абсолютно. И это знали все. Лажу, даже в микроскопических дозах – не только в искусстве, но и вообще в жизни, от еды до отношений - он чувствовал как-то всем существом, или, лучше сказать, организмом. Ему не надо было делать скидок – на то, что чего-то не читал, не знал, что жил в провинции... И еще: очень немного здесь людей, которые внятно (их с Цеслером любимый плакат – одно из самых внятных искусств) могут ответить на вопросы, что такое хорошо, что такое плохо, и вообще - что, собственно, происходит? Или произошло: плакаты "Нержавеющий Сталин", "1939, начало войны в Польше", "Карл Маркс 1990-х", "Афганистан", "Good morning, Belarus!" и многие другие появились вследствие размышления, а не заказа. Нам это внятное слово было нужно. Нужно и сейчас. Художник с таким зрелым профессиональным мышлением и талантом был достоин большего масштаба их приложения: несомненно, что их с Цеслером проекты площадей и памятников, объектов и акций могли бы изменить облик городов так, что нам веселей было бы в них жить. До свидания, Сережа.

2005